«Все-таки влияние кино и живописи огромно. Фантастическое ощущение пространства
и космоса; и не имеет значения, был ли ты в Лос-Анджелесе, или в Мадриде, или в Сахаре, — эффект присутствия остается. Для меня это что-то очень важное». 

Гарри Груйер (Harry Gruyaert) — один из признанных мастеров цветной фотографии. Элементы журнализма, заложенные в работы Груйера, отступают перед проступающими чистыми образами формы и цвета. Для него цвет — это не абстракция, не что-то, что добавляется «после» или придумывается в голове. Это нечто физическое, что связано с волнением, с чувственностью. Воспитанный на фламандской и голландской живописи, Груйер с раннего возраста ходил в музеи: полотна, которые он там видел, их особый цвет, важность природных элементов, деталей, его потрясали. Помимо живописи, на его выбор профессии и ощущение цвета повлияло кино. На одной из выставок Груйер показал свои работы рядом с кадрами из фильмов Антониони, во взаимодействии между «остановленным моментом» фотографии и «бегущей картинкой» кино. Этот опыт заставил его вспомнить что-то почти забытое, — о цвете, существующем до слов, до рефлексии.
Гарри считает, что фотограф во время съемки должен стать почти прозрачным, он не может быть занятым только собой, любимым, а должен понимать, что другой человек — он ведь тоже существует! И в то же время задача фотографа — проявить себя. «У некоторых фотографов их собственные фотографии — это настолько они сами… Это сложная задача — не кричать на каждом углу о своем «я» и в то же время проявить себя! В фотографии нет правды, нет верности реальности, нет «правильно-неправильно». Каждый видит свое. И главное — уметь это свое выразить. Это что-то на тему личности. Если я смотрю на работу, дело не столько в качестве работы, сколько в ощущении контакта с автором, которое у меня появляется. Без этого я могу быть поражен изобретательностью человека по ту сторону камеры — и только. Что-то важное отсутствует».

Гарри фиксирует, сохраняет что-то, что имеет отношение к жизни. Он пытается сделать изображение совершенным, полным, придать гармонию и порядок хаосу. Потому что жизнь, по его мнению, достаточно хаотична, а на снимке — композиционно совершенна, все становится единым, детали и ощущения обретают целостность. Груйер не любит излишней концептуальности, когда люди придумывают в голове заранее план, композицию фотографии —
и только потом воплощают в жизнь. Он идет наоборот от жизни,  видит — и фиксирует. Его работа спонтанна, что дает зрителю ощущение причастности к жизни другого и себя, вовлеченного
в момент, эпизод.
«Я не претендую на звание художника. Мне вообще кажется, что это слишком претенциозно — говорить: «Я художник, я хочу быть художником». Это должно быть настоящей необходимостью. Глубоко внутри. Если можешь обойтись без этого — то не делай. Если же это твоя связь с миром,
и ты без этого не можешь — то вперед!»