Н.Х.: С превеликим удовольствием! Во-первых, истории должны вдохновлять адресатов. Важно, чтобы героини современных историй, которые открывают в себе пресловутый героизм, были сложными и не всегда приятными. Я считаю, таких историй нам не хватает. Это культурный императив. Их мало, нужно больше, а значит, их и следует рассказывать. Мне и как зрителю такое интересно. Не устаю поражаться тому, какой отклик такие героини вызывают у меня, моей дочери, других женщин, тому, насколько это, оказывается, важно.
Во-вторых — и это чуть сложнее пояснить — вот вы входите в комнату как профессионал, вы занимаетесь журналистикой, и думаете, какие вопросы будете сейчас задавать, как организуете материал, чем займетесь после интервью. В этот момент вы не думаете о том, что вы журналистка, а не журналист.
Вот и я хочу рассказывать истории о мужчинах и женщинах, которые принадлежа к группам, остаются объемными, остаются индивидуальностями, которые живут своими болями и радостями.
Конечно, в жизни женщин, как и в жизни представителей этнических меньшинств присутствуют определенные культурные блоки, но они не определяют человека полностью. Если мы будем выстраивать все наши истории вокруг таких блоков, мы окажем себе медвежью услугу — на самом деле это играет на руку людям, которые уверены, что существование этих блоков оправдано. Если я говорю только и исключительно о том, каково это — испытывать на себе сексизм, я не рассказываю полноценную историю о своем жизненном опыте.
Я вовсе не хочу сказать, что сексизма или расизма не существует. Просто сосредотачиваясь на сфере жизни, где определяющим является цвет нашей кожи или место нашего рождения, мы тем самым и утыкаемся в культурный блок, это часть негативного механизма. Конечно, это наш опыт, но не весь, а лишь его часть.

Кадр из фильма «Морские паразиты»

Э.Г.: Однако в фильме вы обращаетесь к такому узкому опыту. Например, когда экипаж не прислушивается к словам Шиобан, и другая женщина призывает их к этому: «Она знает, о чем говорит!». Со мной такое случалось, да и с вами, вероятно, тоже — когда я в окружении мужчин, они ко мне не прислушиваются, а я думаю: «Я же в вопросе разбираюсь лучше вашего».
Н.Х.: В самом начале работы над фильмом продюсеры спросили меня: «А ты не думала сделать героиню единственной женщиной на корабле?» И я ответила: «Я думала сделать строго наоборот».
Когда Конни Нильсен впервые прочитала сценарий, она позвонила мне и сказала: «Я в восторге от того, что Фрейя и Джаред — партнеры, и что у них хороший брак. Такого почти не показывают». Почему их брак хороший? Потому что это союз равных. Они поддерживают друг друга, вместе решают проблемы. В фильме это нарушается, но восстанавливается вновь. Они не устраивают разборок, кто главный. Этот вопрос вообще не возникает. По моему опыту, в успешных браках все примерно так и есть. Муж и жена — партнеры.
Мне было важно показать функциональные отношения. И то, что на корабле работают и мужчины, и женщины. На траулерах так обычно и есть. Каждый занят своим делом, все родом из разных мест, все представители разных народностей. В море все эти различия совершенно не важны. Важно вот что: есть ли у тебя чувство юмора? Умеешь ли ты работать? Можно ли тебе доверять?

Э.Г.: Чувство юмора? Здорово! Конечно, в море у людей много свободного времени, нужно уметь веселиться.
Н.Х.: Это очень важно! Нас консультировала Клиона Коннели, владелица траулера, она живет и работает в деревеньке у западного берега Ирландии. Ее траулер мы и задействовали в фильме.

Э.Г.: Ого!
Н.Х.: Траулер она унаследовала от отца и управляет семейным бизнесом вместе с братом. Замужем она за исландцем. Она представила нас мужу и мы удивились. А они удивились нашему удивлению. И тогда я поняла, что конечно же, им было легко познакомиться. Суда ходят вдоль восточного побережья и по всей Северной Атлантике из Северной Африки до Северной Ирландии. И экипажи траулеров знают друг друга. Они вместе пьют.
Когда-то в начале съемок мы были на траулере и Клиона сказала: «Так, а теперь зафиксируем координаты GPS и передадим их береговой охране, чтобы если что, знали, где нас искать». В итоге так герои поступают в начале истории.
Береговой охране сообщают маршрут, ориентируясь на географические названия. Но с тем же успехом это могли быть названия пабов и имена людей, к которым экипаж плывет в гости. Потому что все друг с другом очень близки и проводят вместе много времени. Я очень хотела отразить в фильме эту близость и дух товарищества, царящий в сообществе.

Э.Г.: Но почему же траулеры? И морские чудовища?
Н.Х.: Несколько лет назад на выступлении Атома Эгояна в BAFTA я услышала одну гениальную вещь, которая запала мне в душу.
Не факт, что он прав, но мысль интересная. Он сказал, что есть два вида кинематографистов: те, кто отражает мир, и те, кто его создает. Они во многом похожи, но по сути олицетворяют два противоположных взгляда. Кто-то пытается максимально точно передать неискаженный жизненный опыт через камеру. Кто-то делает так же, но встраивает в него метафорический элемент. Кино работает как сон — здесь можно ввернуть метафору, там можно переместиться во времени, и зрители все поймут, потому что так устроен человеческий мозг.
В своем фильме я хотела разыграть самый сильный козырь кинематографа как направления искусства — способность вызывать концентрированные эмоции. Жизненный опыт — это не просто вот мы с вами в этой комнате. Это вы, я, и все, что снилось вам прошлой ночью, все, что вы хотите съесть на обед, и все хорошие и плохие воспоминания, которые у вас вызывает происходящее. И все это происходит прямо сейчас, пока мы с вами разговариваем. Сила кино в том, что можно этот опыт конкретизировать и найти способ передать его зрителю, дать им как будто заглянуть кому-то в голову, в том числе в ту часть, где живет воображение.
В истории есть этот эфемерный элемент. Но чтобы он заработал, все остальное должно быть максимально приземленным, точным, фактурным и правдивым. Только тогда зрители уловят метафору, кинематографический сон.

Э.Г.: Мне очень понравилась та часть, где Фрея рассказывает легенду о Златовласой Ниам, «женщине, которая отдала себя морю». Что это за легенда?
Н.Х.: Это часть ирландской мифологической саги о наполовину волшебных существах. Златовласая Ниам как раз такая. Так в фильме называется и траулер.
Ниам жила на острове, где никто не знал старости. Но она полюбила ирландца, воина, который принадлежал к мифологической группировке «Фианна». Она убедила его бежать с ней за море.
В Ирландии этот миф все знают. Он довольно печальный — воин соскучился по сослуживцам и захотел навестить их. Ниам беспокоилась, что он не вернется. Она дала ему волшебного коня, тот перенес воина через море в Ирландию. И оказалось, что за каждый год, что он провел на острове, в Ирландии прошло сто лет. Закончилась эпоха мифологических героев. Он увидел, как старики пытаются закатить в гору камень, свесился с коня, чтобы помочь им, но его седло расстегнулось, он упал, снова стал смертным и умер. Так Ниам потеряла любимого.

Э.Г.: Трагедия!
Н.Х.: В ирландской мифологии много трагедий. Даже если история заканчивается хорошо, тут же начинается следующая история.

Э.Г.: Какие у вас творческие планы? Есть ощущение, что с этим фильмом вы только взяли разгон.
Н.Х.: Это уж точно! Я так ждала возможности его снять, и была очень счастлива в процессе. У меня есть два проекта, оба — о похожих героях: неоднозначных, разносторонних, тщательно прописанных. Один — современная научная фантастика, герои летят через космос. Второй — история о женщине в поисках своего творческого начала в Нью-Йорке 1950-х.
Мне нравится такое кино — когда герои интересные, взрослые умные люди, которые делают что могут. Нет злодеев, нет добряков. Просто обычные люди — с их болями, планами. И в основе истории — метафора, на которой строится повествование.
Скучно рассказывать истории только тем, кто с тобой согласен. Думаю, наша задача, особенно сейчас, состоит в том, чтобы рассказывать истории захватывающие — чтобы людей завлечь — но и такие, чтобы подтолкнуть их к каким-то вопросам, переосмыслениям, попытке поставить себя на место персонажа, с которым им еще не доводилось себя ассоциировать.

Перевод: Валентина Козырева
По заказу кинопрокатной компании «Кинологистика»