«Замыкание» — новый якутский фильм, который выйдет в прокат 13 мая. Специальный показ пройдет и в рамках «Дней якутского кино» в столичном кинотеатре «Иллюзион». Главная героиня, Таня, девочка из неблагополучной семьи. Пьянство отчима для нее невыносимо, поэтому она решается от него избавиться. О фильме, характерах главных героев, идеях, заложенных в картине, мы беседуем с режиссером и сценаристом Татьяной Эверстовой.
Татьяна, здравствуйте! Поздравляю с выходом картины в прокат. После выхода Вашего первого фильма «Его дочь» Вы выпускаете полную его противоположность — «Замыкание». В чем главная идея такого контрастного подхода?
— В самой жизни. Жизнь не бывает только как в первом фильме. Конечно, те, кому понравился фильм, ждали такого же фильма. Но девочка выросла и формируется. Многих уже шокировал этот фильм, но такой была реальность, а фильм основан на реальных событиях. По структуре выбрала произведение Федора Достоевского — фильм начинается с преступления.
Как долго проходил кастинг? Что хотелось найти в актерах? Почему повзрослевшую героиню играет балерина? Случайность ли это, или намеренное?
— Кастинг главных героев провела сама. Прима-балерина нашего театра Юлия Мярина снималась у меня в короткометражной картине, когда еще была только студенткой. Она тогда еще мне понравилась. Я заранее знала, кто будет играть главную героиню. Ее я выбрала по душевным качествам, но боролась с ее осанкой, выворотом ноги. Если я говорила: «балерина», то она понимала, что что-то делает неправильно, нужно ноги выпрямить, поставить прямо, голова не должна идти вперед и так далее. У балерин все тело следует за головой. Она очень профессиональна и быстро схватывает то, что я от нее жду. Мы ее берегли как могли, чтобы она не заболевала, не уставала, не замерзала. Она человек очень тонкой душевной организации, при этом очень волевой.
Мать в картине сыграла актриса Саха театра Ньургуйаана Шадрина. Ее тоже быстро утвердила, когда она сыграла отрывок со сложной сцены. Девушка она позитивная, веселая, а сыграла очень забитую женщину и прекрасно со своей ролью справилась. Отчима сыграл Василий Борисов, тоже актер Саха театра. Он пришел подтянутый, только-только сбросив лишние килограммы, и выглядел очень хорошо, а я попросила его набрать десять килограммов и отрастить волосы, с чем он прекрасно справился, и с ролью тоже, кстати.
В чем состояли главная сложность и главная радость в работе с актерами, с командой?
— Сложность была с работниками, поскольку параллельно несколько студий снимали свои картины, поэтому пригласила неопытных ребят кроме операторского департамента. Опыта набирались, учились на ходу. Но, с другой стороны, было очень весело, потому что было очень много энтузиазма. Оператор Семен Аманатов — наш топовый специалист, все его фильмы попадают на кинофестивали. Художником-постановщиком взяла Анатолия Кириллина, в этой области неопытного, но знающего то советское время. И не прогадала. Они строили памятник, рисовали плакат, искали реквизиты. Сейчас он работает художником-постановщиком в Сахафильме. Нам очень помогли земляки-сельчане. Вся одежда, утварь, мебель от их запасников. Я очень тепло вспоминаю то чудесное время.
Судя по описанию фильма, он — не для каждого зрителя, или? Почему Вы решили(сь) сгустить краски?
— С чего вы взяли, что я сгущаю краски? Какова жизнь, таков и фильм. Фильм основан на реальных событиях. Наоборот, фильм этот более зрительский, чем первый — с поэтическо-созерцательным настроем. Когда показываешь любовь, сразу темпоритм фильма меняется, замедляется. Я свои фильмы буду делать в разных жанрах. В следующем будет еще больше экшена.
Есть ли параллель между Таней и Соней Мармеладовой («Преступление и наказание» Ф. Достоевского)?
— Роман всегда лучше и глубже, чем экранизация. В фильме если показывать все терзания героя, то зритель уснет. Соня и Таня приносят себя в жертву из-за любви, но глобально они не похожи. Сонечка покорилась судьбе, Таня — нет. Она — боец. Она та, которая хочет менять мир. Она действует, не смиряясь. Она отрекается от небесного отца, зная, что делает плохо, жертвует собой ради матери. Она знает, что ее посадят, но это ее не останавливает. Достоевский не верит в насильственное изменение мира, он думает, что зло исходит от души человека, однако в «Замыкании» Таня верит, что она изменит насильственно мир семьи, и думает, что другого пути нет. В фильме зло не в душе Тани, а постепенно зарождается, возникает от внешних обстоятельств. Как любовь тихо и незаметно зарождается, так и зло зарождается и укореняется постепенно. Когда укореняется, то просыпается разрушающая сила — лихо. Лихо — это зло, горе, беда, ведущее к несчастной судьбе или смерти. Лихо — беды начало. Такие люди в лексиконе имеют слова — будь что будет. Таня себя ощущает героиней и не раскаивается, «будь что будет» — ее девиз. Страшное чувство. Падение и воскрешение Тани происходит от любви к матери, а не богу. Фильм про любовь и попытку спасения страдающей матери, а в конце фильма установка памятника мировой матери, будущей Майтрейи — как символу любви и милосердия, матери, страдающей за весь мир.
По-якутски Майтрейя звучит по-другому, но я скажу так, чтобы люди поняли, о чем я.
Возможно ли сострадать отчиму (Василию Борисову) хотя бы гипотетически? Вы его каким-то образом оправдываете?
— Я вообще не склонна оправдывать пьяниц, тем более его. Это болезнь, говорят мне, но я не знаю. Я никогда не была пьяной, поэтому говорить мне сложно. Есть несколько вещей в этой жизни, которые не хочется пробовать на себе. Среди них и алкоголь. Терять сознание на секунду и не знать, что ты вытворяешь, — это для меня недопустимо. Поэтому как автор, я не даю шанса антагонисту оправдаться. В наших краях редко кто бросает пить. Я приравниваю алкоголь к медленному самоубийству. Очень много преступлений совершается пьяными, даже впервые выпившими.
В фильме используется напряженный саундтрек. Расскажите, пожалуйста, о выборе музыки, композиторе. Почему выбор пал именно на Илью Зудина?
— Киномузыка для меня очень важна в двух этих фильмах, потому что они психологические. Дальше музыку буду использовать очень мало. В первом фильме композитором был француз, обладатель кинопремии «Сезар» Жири Хегер, потому что там нужно было больше подчеркивать внутреннее состояние героини. Во втором фильме пригласила Илью Зудина, потому что нужна была музыка советского времени. Задачу я ему такую поставила — написать музыку как в советское время, для того чтобы зритель принял атмосферу тех лет. Мне кажется, что он справился. Илья сейчас пишет очень много музыки для кино, причем очень разную. В фильме еще использованы два трека Жири Хегера. Он очень хотел работать, но атмосферно мне нужна была именно похожая музыка времен СССР. В фильме еще использованы и песни тех лет.
Что бы Вы посоветовали такой матери, которую играет Нюргуяне Шадрина?
— Наши мамы, бабушки не знали слово развод. Они понятия не имели, что можно вот так, как сейчас, оставить детей без отца и разводиться. Кто попался в мужья, с тем и жили, считая, что это их судьба. Потом жизнь в деревне другая, там без мужа до сих пор никак. Я думаю, так было везде. Даже у вас есть поговорка: бьет, значит любит. Я сама так не считаю, но, живя на севере, где мужиков раз, два и обчелся, рады и такому. Такие только грозятся убить, а кто не грозится, тот еще опаснее, тот действует. Сводки говорят об этом. Насилие в семье — это бич нашего времени. Я не слышала, чтобы так было раньше, в далекие времена, я не слышала, чтобы кто-то мог запросто бить, может быть, алкоголя тогда не было. Хотя за измену в моём улусе Великого Хоро отрезали головы, причем обоим. Считалось, что кто разрушает семьи, навлекает карму на весь род и действует против Вечного Синего Неба. Их выводили на площадь и спрашивали перед Вечным Синим Небом: это Любовь? Виновные могли людям соврать, но перед Вечным Синим Небом — нет, потому что считали, что они после смерти попадут туда. Если отвечали, нет, это не любовь, то обоим отрубали головы. Если отвечали, да, это любовь, то все, кто стояли вокруг, падали на колени перед ними, потому что считали, что это высшее чувство дано именно им. Все до них дотрагивались и делали куклы с их именами, детей называли их именами. В давешние времена все женились без любви, по сватовству. Но если кто-то обидит просто так его представителя рода, то это не только осуждали, но могли и отомстить. Кстати, до сих пор это есть на Кавказе.
В Вашем фильме натурные съемки сочетаются с «магическим реализмом». Где проходили съемки? В чем идея такого подхода?
— Съемки двух фильмов проходили в моем улусе, для аутентичности. Мне каждый раз очень помогали земляки, а что касается магии, просто место обязывает. Там похоронены все мои близкие.
Московская премьера фильма пройдет в рамках «Дней якутского кино», в то же время в синопсисе я вижу и христианский подтекст. Чем интересна идея совмещения двух культур, при том, что проблема — общечеловеческая?
— Как вы правильно сказали, проблема — общечеловеческая. Я не могу относить все хорошее, гуманное, милосердное только к христианству. Если будете смотреть фильм, обратите внимание на заставку фильма. Найдете ответ. Все мы под оком Всевышнего, все религии учат об этом. Все религии произрастают из одного общего корня. Они просто говорят на разных языках и строят свои миры, и наше традиционное верование о Вечном Синем Небе. Всевышний на нашем языке Үрүҥ Аар Тойон. При переводе нашего эпоса на русский язык, за неимением в вашем языке некоторых букв, произношение искажается и пишется Юрюнг Ар Тойон. Если дословно перевести, то получится Белый Арийский Господин. Тут, конечно, белокожие обрадуются, но мы имеем в виду, конечно же, не тело Господина, а его белую, светлую, чистую Саха (сакральную) часть. Мы все должны держаться этой стороны.