Добровольную изоляцию музыканта, романтика, любимого миллионами, многие сочтут безумием. Но для Николая Носкова это норма. Я отправилась на интервью в его загородный дом, в его одиночество, подальше от праздной московской суеты. Каков он, Носков? — думала я. И в первое же мгновение нашего знакомства мне довелось почувствовать простоту и открытость этого изгнанника, паломника, аскета. Духовная глубина и душевная ранимость, отшельничество и далекие путешествия питают его творчество. Он ищет смысл жизни. Он ценит свет в глазах людей.

«Паранойя» и «Исповедь»

Как вы считаете, сумасшествие и творчество совместимы?
Отчасти да. Для меня сумасшествие — это серьезная одержимость профессией. Я не просто пишу музыку, но, прежде всего, делаю любимое дело. Многие креативные и одержимые своей профессией люди кажутся сумасшедшими.

Кого из классиков вы можете назвать сумасшедшим гением?
Моего любимого Льва Николаевича Толстого. Я отношусь к нему как к мудрому старцу, в его произведениях черпаю крупицы мудрости и истины. «Выпивающая Русь» смотрела на него как на сумасшедшего — такой образ жизни вел этот писатель, мудрец и аскет. Он называл «Анну Каренину» посредственным произведением и мечтал писать «тоненькие поучающие брошюрки». Несколько лет назад на книжных развалах я нашел одну из таких вещиц, она называется «Толстой и Индия». Я разделяю его взгляды.

Вы проводите параллель Толстой-Носков и применительно к творчеству?
После «Анны Карениной» он всю жизнь пытался приучить читателя к вещам более серьезным, требующим вдумчивости. Когда-то я написал песню «Паранойя», все радиостанции страны будто сошли с ума, начав ее «крутить». На моих концертах люди желали услышать именно ее. Постепенно я стал приучать свою публику к более серьезным песням. Меня могут посчитать сумасшедшим, но в прошлом году в зале Чайковского в самом начале сольного концерта я исполнил «Исповедь», одно из самых серьезных моих произведений. Зал окаменел. Люди ожидали пафосную песню, хит, а услышали исповедь. С первой же минуты я создал нужную энергетику, и оказалось, публика готова принимать меня таким, какой я есть.

«По пояс в небе»

Вы чувствуете энергетику зала?
Мне важно быть любимым. Когда я это чувствую, то готов свернуть горы. Концерты дают возможность ощутить любовь слушателей. Я отдаюсь им, меня пожирают их эмоции. Но по окончании действа, когда зал начинает аплодировать, долго и с отдачей, энергия возвращается ко мне. Люди отдают мне ее всю до капли. Они очень благодарны.

Где вы черпаете вдохновение?
Современный мир — это декорации, в центре которых эгоцентризм каждого отдельного человека. Сейчас я практически не даю интервью, очень мало общаюсь с людьми — мудрости не слышу, тратить время впустую не хочу. Поэтому предпочитаю побыть наедине с природой и подумать о своем. Перед работой над новым альбомом, перед выходом на новый творческий виток, долго нахожусь в поиске. Вдохновение приходит, как правило, в далеких путешествиях по затерянным уголкам земного шара. Они дают мне новую жизнь. Несколько лет назад я отправился в Тибет. На пути к храму Шивы в Северных Гималаях встречал много странных людей. Один из них, маленький индус, подошел ко мне и неожиданно стал рассказывать о книге, которую пишет, — книге о прошлом и будущем нашего мира. Все аскеты при паломничестве в храм Шивы общаются на языке хинди, но он сделал для меня исключение и заговорил по-английски. Однажды мы встретились глазами с человеком, который был со своим учеником, и, не сговариваясь, сели на край горы и два часа проговорили.

«Я стоял на вершине горы, в облаке, и не понимал — на земле я или в небе. Название и музыка рождались прямо там, это непередаваемое ощущение».

О чем?
Я интересовался религией, верой, пытался понять, как эти люди видят мир. Он много спрашивал о России, для него полной загадок. Он знал лишь то, что в нашей стране все время идет снег. Я отправился в Тибет, чтобы встретить людей, в глазах которых нет зависти и личностного эго, я по таким глазам очень соскучился. Искал их в России, но никак не мог найти. В глазах этого индуса я прочел нечто потаенное. Домой «надежды горсть привез». У меня родился новый альбом «По пояс в небе».

Язычество

Название альбома и его звучание символичны.
Я стоял на вершине горы, в облаке, и не понимал — на земле я или в небе. Название и музыка рождались прямо там, это непередаваемое ощущение. Когда начинал писать альбом «По пояс в небе», меня волновал поиск этнического инструмента с оригинальным звучанием, которое должно было усилить эмоции музыки. Перепробовал много различных дудочек, китайские и японские инструменты для медитации, но все казалось слишком легковесным. И вот однажды на гастролях в Уфе я обратил внимание на человека с необычным футляром. Это был известный уфимский кураист. Когда он извлек звук из своего необычного инструмента, курая, я понял, что нашел нужное звучание. Корни этой музыки уходят в древность — и я увлекся язычеством.

Святые места в творческих поисках можно найти и на Руси?
В нынешней России практически не осталось языческих капищ. Место свято святыми, а не само по себе. Если люди долго не приходят к нему, оно пустеет. Но все же Россия меня подпитывает. Когда я приехал из Америки времен Парка Горького, я ощутил это. В Штатах я писал только мажорную музыку. А русские очень любят мелодию, они «могут терпеть» западную музыку, но принять ее не смогут никогда. Наша земля создает атмосферу лирики и любви. Для меня сейчас олицетворением такого места является Алтай.

С чем примечательным вы столкнулись в этом путешествии?
Да, это удивительное по своей атмосфере место. Я жил в доме староверов, дому этому триста лет, он деревянный, сделан из лиственницы и дышит вечностью. В горах Алтая мои душа и тело нашли отдых. На лошадях мы преодолели более 60-ти километров, спали где придется, временами физически было очень тяжело. Только представьте: идешь по тропе ночью, управляешь лошадью, ничего не видишь. Лошадь движется аккуратно и останавливается как завороженная, предупреждая тебя об опасности. В этом путешествии у меня не было конечной цели, я был наблюдателем. Высоко в горах я встретил людей, которые много веков разводят маралов — благородных оленей, это их достояние, их жизнь. В общении с ними я многому научился, многое понял, и, самое главное, во мне зародилась идея нового альбома.

Вы собираетесь удивить публику? 
Под впечатлением от этой поездки я решил найти новую подачу и совершенно иное звучание для альбома под названием «Оно того стоит». Такого в России еще никто не делал. Музыка прозвучит с использованием акустического электроконтрабаса, акустической гитары, органа, родос-пиано, струнного квартета и барабанов. Повторюсь, такого музыкального состава у нас в стране нет и не было. Презентация новой программы и нового альбома состоится 8 ноября, для меня это будет двойное событие, совмещенное с моим 55-летием.

Вы не чувствуете свой возраст?
Я совершенно точно не чувствую, что прожил больше полувека (смеется), но я и не застрял в возрасте 25 лет. В тот момент я находился в вечном поиске, изображал из себя того, кем на самом деле не являлся. Сейчас я не расходую энергию на это, теперь я ищу чистоту в глазах других. Это вещи метафизического плана. Для меня ни статус, ни внешность не имеют значения, я смотрю в глаза и все понимаю. Люди недаром ищут святости — в нашем особенном мире должны быть эталоны, примеры и места, куда ты мог бы прийти и найти успокоение.

Притча о Гумилеве

Вы все еще мечтаете снять фильм о великом русском поэте Николае Гумилеве?
Мечта снять фильм «Гумилев. Притча о герое» близка к осуществлению. Уже готов синопсис, остается найти сценариста, который сможет воплотить все мои задумки. Фильм будет снят в виде притчи и состоять из 7-8 новелл. Музыку я написал сам. Понимаю, что никакая радиостанция не возьмет эти песни, но на концертах исполняю их, они любимы публикой, известность к ним пришла сама собой.

Почему главным персонажем вы выбрали именно Николая Гумилева?
В юности я читал его жизнеописание и понимал, что мы одинаковы и в отношении к миру, и в желании постоянно экспериментировать с поэзией, музыкой, людьми, с самими собой. Моя песня «Озера» к сцене развода Ахматовой и Гумилева на самом деле обо мне. Я верю в реинкарнацию души. Написав песню «Озера» и впервые исполнив ее на фортепиано, я ощутил присутствие Николая Гумилева. Он стоял рядом, у меня перехватило дыхание, и я тихо произнес «спасибо». Гумилева я чувствую и считаю, что имею право писать музыку на его стихи.

Вы стали единственным в России обладателем премии «Ревнитель русской словесности» благодаря любви к его творчеству?
Наверное «пушкинисты» дали мне ее за продвижение поэзии Гумилева (смеется), за мое балладное творчество. В 2000 году в Кремле на моем концерте они вышли на сцену и вручили мне премию. У меня был шок. Это не звание «народного» или «заслуженного» артиста (коих я и не имею), а нечто гораздо более важное. Очень дорожу этой премией. Она — некий знак меценатства, бескорыстности дела — того, за которое многие просто не берутся.

Внутренний эстетизм

Вы считаете себя эстетом?
Я вижу в других людях внутреннюю эстетику, как состояние души, и люди, в свою очередь, чувствуют во мне внутренний эстетизм. Меня не совсем удовлетворяет наше время, о прошлых веках мы можем судить только по литературе, но я уверен, что Средневековье было бы совершенно моей эпохой. Попадая в Прагу, чувствую себя великолепно, для меня этот город — олицетворение настоящего эстетизма, единения запада и востока. Только в Средневековье такое было возможно.

Есть нечто главное, что вы хотите сказать своим слушателям, читателям нашего журнала?
Любите друг друга, это здорово. Когда-то Игорь Брусенцев, мой друг, талантливый поэт и сценарист показал мне свои стихи. Он показывал их многим музыкантам, но они никому не нравились. Мне стихи показались слишком серьезными, но поразила одна фраза: «Я люблю тебя, это здорово». Никто, признаваясь в любви, не говорит «это здорово». Я долго пытался понять, какая музыка должна подходить к этим стихам, и однажды утром она в моей голове зазвучала. Когда я исполнил песню под гитару, Игорь заплакал. Такого изложения, лирического, он даже представить себе не мог. На концерте песня звучала в сопровождении симфонического оркестра. Ее любят миллионы, и это здорово. Когда рождается такое, ты понимаешь, что все, созданное тобой, имеет смысл и несет миру гармонию.

Текст: Ольга Виноградова-Климовска

Опубликовано, ESTET/5