«Незримый путь, начертанный силою тяжести, освобождает камень. Незримые силы любви освобождают человека. Моя духовная культура стремилась сделать из каждого человека Посланца одного и того же владыки. Она рассматривала личность как путь или проявление воли того, кто выше ее; она предоставляла ей свободу восхождения туда, куда влекли ее силы притяжения».
Антуан де Сент-Экзюпери, В о е н н ы й  л е т ч и к
«Любите друг друга, но не превращайте любовь в цепи:
Пусть лучше она будет волнующимся морем между берегами ваших душ»
Джебран Халиль Джебран

История по-своему беспощадна к человеку — рождаются и угасают цивилизации, пески и воды заносят следы культур, и только небольшой пласт оказывается видимым уже через несколько столетий. Говорить о конкуренции, противостоянии и победе на этом уровне — занятие бесполезное, потому что время и ход событий сглаживают достижения и провалы.
В истории сохраняется то, что оказалось выше конкуренции. Ценности не могут быть привязаны к одной цивилизации. Доказательством тому служит появление феноменов искусства и культуры, стоящих выше любых противоречий. Не лукавя, не перетягивая на себя одеяло достижений, человек мира, оставаясь представителем своей цивилизации, создает нечто, возвышающееся над любыми спорами.
Такие люди определяют реальность взаимодействия, они дают современникам и потомкам надежду на разрешение временных, пусть и кажущихся сегодня смертельными, конфликтов и противоборств. Человек высокой духовной культуры не разделяет делами народы и религии, он создает единую универсальную общность. В истории культуры рубежа XIX–ХХ веков есть два интереснейших персонажа, своими делами и мыслями доказавших существование высших, надцивилизационных пластов и ценностей духа.

«То был садовник, он говорил мне:
— Бывало, знаете, рыхлю заступом землю, а сам обливаюсь потом… Ревматизм мучит, ноги ноют, кляну, бывало, эту каторгу на чем свет стоит. А вот нынче копался бы и копался в земле. Отличное это дело! Так вольно дышится! И потом, кто теперь станет подстригать мои деревья?
Он оставлял возделанную землю. Возделанную планету. Узы любви соединяли его со всеми полями и садами, со всеми деревьями нашей земли. Вот кто был ее великодушным, щедрым хозяином и властелином. Вот кто, подобно Гийоме, обладал истинным мужеством, ибо он боролся со смертью во имя Созидания».
 
Антуан де Сент-Экзюпери, П л а н е т а  л ю д е й


Джебран Халиль Джебран. Иисус — Сын человеческий. 1923 г. The Metropolitan Museum of Art, Нью-Йорк, США

«Наполняйте чаши друг другу, но не пейте из одной чаши.
Давайте друг другу вкусить своего хлеба, но не ешьте от одного куска.
Пойте, танцуйте вместе и радуйтесь, но пусть каждый из вас будет одинок,
Как одиноки струны лютни, хотя от них исходит одна музыка».
Джебран Халиль Джебран

Французский писатель в Сахаре и ливанский философ в Париже никогда не встречались. История не преподносит сюрпризов и не дарит чудес, как бы ни хотелось нам представить себе такую встречу. Антуан де Сент-Экзюпери, автор книг «Планета людей», «Южный почтовый», «Военный летчик», «Маленький принц», «Цитадель», француз по рождению и европеец до самой своей глубинной сути, много лет отдал освоению почтовых воздушных трасс над Сахарой.
Авиалинии того времени были цепочками раскиданных по пустыне фортов и аэродромов. По Сахаре бродили непокоренные мавры — потомки древних арабских кочевых племен. Экзюпери тесно контактировал с арабами, будучи рейсовым пилотом и начальником отдаленного аэродрома в самом сердце пустыни. Именно там появились заметки, из которых позже выросла удивительная по простоте и глубине «Планета людей». Там, в Сахаре, за чаем в шатрах мавров Экзюпери заинтересовался Кораном, и позже на свет появилась огромная, насыщенная осмыслением вечных истин, своего рода авторская интерпретация Корана европейцем — недописанная им «Цитадель».

«Самолет научил нас двигаться по прямой. Едва оторвавшись от земли, мы покидаем дороги, что сворачивают к водоемам и хлевам или вьются от города к городу. Отныне мы свободны от милого нам рабства, не зависим больше от родников и берем курс на дальние цели. Только теперь, с высоты прямолинейного полета, мы открываем истинную основу нашей земли, фундамент из скал, песка и соли, на котором, пробиваясь там и сям, словно мох среди развалин, зацветает жизнь.
И вот мы становимся физиками, биологами, мы рассматриваем поросль цивилизаций — они украшают собою долины и кое-где чудом расцветают, словно пышные сады в благодатном климате. Мы смотрим в иллюминатор, как ученый в микроскоп, и судим человека по его месту во Вселенной. Мы заново перечитываем свою историю».
Антуан де Сент-Экзюпери, П л а н е т а  л ю д е й
«Отдавайте ваши сердца, но не во владение друг другу,
Ибо лишь рука Жизни может принять ваши сердца.
Стойте вместе, но не слишком близко друг к другу,
Ибо колонны храма стоят порознь, и дуб и кипарис не растут один в тени другого».
Джебран Халиль Джебран

Ливанский художник, поэт, философ и замечательный эссеист Джебран Халиль Джебран (1883–1931), араб по рождению, волею судьбы еще в юности был перенесен с потоком эмигрантов в США. Не получивший к тому времени образования юноша имел в своем багаже склонность к философии, которую привил ему ливанский священник, много времени отдавший изучению точек соприкосновения христианства, ислама и иудаизма. Наверное, именно эта база и стала основой для формирования уникального явления — феномена Халиля Джебрана в литературе ХХ века, автора поэмы-эссе «Пророк», которая по своей философской углубленности в вечные вопросы перекликается с размышлениями Экзюпери.
В молодости Джебран вернулся в Ливан, где получил светское арабское образование, а потом, словно по воле какой-то высшей силы, оказался в Париже, в обществе художников и литераторов. Такое сращивание культур, такой охват ценностей и устремлений формируют автора «Пророка», «Сломанных крыльев», «Нимфы долины» и «Мятежных душ».
Попытки реализовать себя в живописи оказались лишь элементом творческого поиска, зато в литературе Джебран Халиль Джебран оказался явлением поистине мирового масштаба. Ему удалось создать произведения, в которых словно теряется, стирается за полной ненадобностью граница между арабской и европейской цивилизациями.
Было бы интересно представить себе встречу двух великих гуманистов, представителей Европы и Азии, пилота и художника, писателя и эссеиста, впитавших глубинные соки древних цивилизации…

Лувр Лубу Абу Даби, ОАЭ. Архитектор: Жан Нувель

«Но всего чудесней, что там, на выгнутой спине нашей планеты, между намагниченной скатертью и звездами, поднялся человеческий разум, в котором мог отразиться, как в зеркале, этот огненный дождь. Среди извечных напластований мертвой материи человеческое раздумье — чудо. А они приходили, раздумья…».
 Антуан де Сент-Экзюпери
«Вы — луки, из которых ваши дети, как живые стрелы, посланы вперед.
Стрелок видит цель на пути бесконечности и сгибает вас Своей силой, чтобы
стрелы летели быстро и далеко.
Пусть ваш изгиб в руке стрелка станет вам радостью;
Ибо как любит Он летящую стрелу, так любит Он и лук, остающийся на месте».
Джебран Халиль Джебра

Как выглядел бы диалог авторов «Пророка» и «Цитадели»? Жаль, что этой встречи не случилось, жаль, что Антуан де Сент-Экзюпери погиб во время разведывательного полета над Атлантикой, так и не завершив огромного труда своей жизни — книги «Цитадель», ставшей первой попыткой европейца соединить Коран, Библию и собственную наблюдательность мыслителя…

«Моя духовная культура стремилась положить в основу человеческих отношений культ Человека, стоящего выше отдельной личности, чтобы поведение каждого по отношению к самому себе и другим не было слепым подчинением законам муравейника, а стало свободным проявлением любви». 
Антуан де Сент-Экзюпери, В о е н н ы й  л е т ч и к
«Пусть близость ваша не будет чрезмерной,
И пусть ветры небесные пляшут меж вами.
Любите друг друга, но не превращайте любовь в цепи:
Пусть лучше она будет волнующимся морем между берегами ваших душ».
Джебран Халиль Джебран
«На скатерть, разостланную под яблоней, может упасть только яблоко, на скатерть, разостланную под звездами, может падать только звездная пыль, — никогда ни один метеорит не показывал так ясно, откуда он родом.
И естественно, подняв голову, я подумал, что небесная яблоня должна была уронить и еще плоды. И я найду их там, где они упали, — ведь сотни и тысячи лет ничто не могло их потревожить. И ведь не могли они раствориться в этом песке. Я тотчас пустился на поиски, чтобы проверить догадку.
Она оказалась верна. Я подбирал камень за камнем, примерно по одному на гектар. Все они были точно капли застывшей лавы. Все тверды, как черный алмаз. И в краткие минуты, когда я замер на вершине своего звездного дождемера, предо мною словно разом пролился этот длившийся тысячелетия огненный ливень».
Антуан де Сент-Экзюпери, П л а н е т а  л ю д е й

Опубликовано в журнале ESTET/18