В анонсах «Фрау» называют романтической комедией или городской сказкой, но это, конечно, совсем не правильно. Это немного абсурдистская постирония или даже постплатонизм (не в смысле Платона, а в смысле Платонова — Андрея Платонова). Герои странно чувствуют и странно разговаривают, словно постоянно сличая реальность со своим — довольно причудливым — о ней представлением.

Если попытаться упростить тонкие философские материи, из которых соткана ткань фильма, то сюжет выглядит примерно следующим образом. Молодой романтический рыцарь-идеалист Ваня (непрофессиональный актер Вадик Королев) ищет себе прекрасную даму. Дама ему нужна, чтобы ей возвышенно служить и называть не просто по имени, а «фрау», то есть «госпожа», но не простая и упаси бог не в пикантной коннотации, а самая что ни на есть рыцарская. Ваня встречает таковую в лице балерины Кристины, примы провинциального театра, которая одинока, несчастлива и ждет своего рыцаря.
Ваня на самом деле не рыцарь, а продавец из магазина для охотников и рыболовов «на грани аутического спектра», как говорит о нем режиссер фильма Любовь Мульменко, а Кристина — не балерина. Точнее она балерина только в воображении режиссера: Елизавета Янковская, которая играет Кристину, красивая и стройная молодая женщина, но зрителю очевидно, что она и близко не балерина, и ничего от балерины в ее героине нет. Обычная, хоть и недурная собой, девушка под 30 с не сложившейся личной жизнью и городскими неврозами. Так что встречается вымышленный рыцарь с вымышленной балериной, и у них начинаются вымышленные отношения — они выглядят вымышленными даже на экране, где все априори — вымысел.

Сценарий написала сама режиссер Мульменко (и даже получила за него приз на кинофестивале «Маяк»). Если почитать интервью режиссера, то возникает ощущение, что она сама не вкладывала в свой экранизированный ею же текст те смыслы, которые может вычитать из него зритель. Так бывает, и именно этим фильм и интересен — как и книги уже упомянутого выше Платонова. Платонова нельзя читать буквально, придавая простым словам их простой смысл, потому что в этом случае текст будет совершенно бессмысленным. Так и с фильмом «Фрау»: если смотреть его, настраиваясь на романтическую комедию, а не на романтический абсурд, то и монологи главного героя, и все кино будет выглядеть бессмыслицей.
Тонкость замысла Любови Мульменко в том, что у ее платонической (во всех смыслах: герои, конечно, занимаются любовью, но словно понарошку) абсурдистской истории есть вполне себе заурядная для ромкомов или романтических драм сюжетная канва. В ней есть «абьюзивные родители», которые не понимают главных героев (мать и бабушка Кристины), есть «любовник-абьюзер» (пузатенький, глубоко женатый и весьма немолодой хирург, который никогда не остается с Кристиной на ночь), есть безнадежно влюбленная в Ваню его приятельница-коллега по работе по кличке Колян.

На самом деле все эти персонажи тоже не те, какими кажутся. Мать и бабка любят Кристину и в общем-то не мешают ей жить, просто вымотаны до крайности собственной несложившейся жизнью. Колян действительно дружит с Ваней, как дружат коляны, вани, дани и егоры лет в 12: кидается с ним снежками, валяется в снегу и ходит на рыбалку без всякой задней эротической мысли. Ну, так кажется — хотя актриса Дарья Коныжева, сыгравшая Коляна, актриса сложная, глубокая, прогрессирующая (чего стоит ее героиня в недавно вышедшем фильме «Свет» Антона Коломейца), и в ее прочтении героини вполне может быть неочевидное «второе дно»: может, она и любила бы Ваню, не будь он таким, прости господи, рыцарем.
Хирург хорошо относится к Кристине, просто понимает, что ничего у них не получится — отказаться от отношений сам не может, но ее решение уйти принимает без возражений. Хотя с ним-то как раз у Кристины было хоть какое-то подобие чувства и влечения — но в ее идеалистическом мире нельзя принимать то, что хорошо, но неправильно, надо изо всех сил пытаться сделать вид, что хорошо то, что правильно.

Потому что неправильного и так слишком много: ее отец ушел из семьи и рано умер, любовник не хочет не то что жениться, а даже разок остаться на ночь. Да что там: даже настоятельница монастыря, которая когда-то была чуть ли не духовной наставницей интеллигентной кристининой бабушки, отказывается помочь ей, когда старухе ставят смертельный диагноз. Этот эпизод, до предела реалистический и драматический, кстати, почерпнут Любовью Мульменко из собственной жизни и смотрится несколько чужеродной в своей реальности вклейкой в абсурдистской ленте.
Спектр реакций на «Фрау» может быть самым широким: от насмешек и разочарования у тех, кто шел на весенний ромком, до продолжительных обсуждений и споров у тех, кто «в терапии» или просто увлекается поп-психологией. Тем лучше: значит, картина удалась.